Родился А. Н. Гвоздев 15 (28) марта 1992 г. в с. Сивинь Краснослободского у.б. Пензенской губернии (ныне республика Мордовия) в семье многодетного сельского священника: у А. Н. Гвоздева было пять сестер и один брат (ещё два брата умерли в младенчестве). Рано умерла мать, и младшие дети росли под присмотром двух теток – сестер отца.

О годах учебы сам А. Н. Гвоздев в автобиографии скупо пишет: «Среднее образование получил в Пензенской духовной семинарии. В 1913 г. поступил на славяно-русское отделение историко-филологического факультета Варшавского университета, где пробыл два года до перехода Варшавского университета в Ростов-на-Дону, потом перешел в Московский университет на то же отделение, которое и окончил в 1918 г. Весною 1918 г. сдал экзамены в Государственной испытательной комиссии на диплом 1-й степени, но не мог представить кандидатского сочинения, так как из-за недостатка средств вынужден был выехать из Москвы». Перипетии университетских переводов относятся, как видим, к годам первой мировой войны, а окончание университета – к первым послереволюционным годам. далее… См. об этом: Очерк жизни и творчества. Воспоминания. Переписка / Составитель Е. С. Скобликова. – Самара: Изд-во СамГПИ, 1992. 136 с.
f

Приводится по материалам из книги: Развитие филологического образования в Самарском государственном педагогическом университете. Лингвистика. Самара/Сам ГПУ: Изд-во СГПУ, 2006.

Университетские годы А. Н. Гвоздева пришлись на период первой мировой войны. Годы профессионального становления – с 1918 г. – на разруху войны гражданской. Сын родился во время голода 1921 – 1922 гг., когда, по свидетельствам самого А. Н. Гвоздева, семья вела полуголодное существование. Почти весь 20-летний пензенский период А. Н. Гвоздев был занят минимум на двух работах – в педтехникуме, а параллельно – в средних школах, в медрабфабрике, на курсах по подготовке учителей – словесников.

«Кабинет» А. Н. Гвоздева был в спальне, где стояли три кровати, а собственно кабинет составляли письменный стол и этажерка. Здесь же был и «кабинет» жены – учительницы – столик поменьше. Между тем именно с пензенским периодом связано создание работ по диалектологии, детской речи – трех больших циклов работ, требовавших колоссальных затрат времени и энергии.

20 лет длился пензенский период творческого пути – в основном «довузовский» период деятельности А. Н. Гвоздева. Его ознаменовало:

1. Организованное ученым массовое обследование говоров бывшей Пензенской губернии. Удивительно, что оно было осуществлено в течение пяти лет – в 1921 - 1925 гг. Анкетное же изучение заняло всего два года. Результат – 500 ответов на анкету, личное обследование многих говоров, а в совокупности – сведения более чем по 370 населенным пунктам, издание обобщающей работы «Типы великорусских говоров пензенской губернии» (1925), создание первого в стране регионального атласа русских говоров.

2. Создание фундаментальной базы для исследования детской речи – 7 лет работы (1923 – 1929) над дневником развития речи сына (точнее было бы говорить – дневником его общего развития) – почти ежедневные записи.

3. Экспериментальное изучение закономерностей усвоения орфографии, продолженное потом в куйбышевских школах. Это серия экспериментов, с охватом от 300 до 1400 учащихся.

Не приходится говорить о том, насколько масштабными были работы куйбышевского периода, начавшегося в 1938 г.

В это время завершается цикл исследований детской речи, из которых лишь часть – не более половины – легла в основу докторской диссертации, защищенной в 1943 г. В 1945 г. А. Н. Гвоздев избирается корреспондентом Академии педагогических наук РСФСР. В 1947 – 1952 гг. почти неправдоподобно быстро одна за другой выходят концептуально значимые работы: «Основы русской орфографии», «О фонологических средствах русского языка», «Усвоение ребенком звуковой стороны языка», двухтомная монография «Формирование у ребенка грамматического строя русского языка», «Очерки по стилистике русского языка». А ведь это были тяжелые послевоенные годы!

Куйбышевский период открылся с отправки сына в армию, с тяжких предвоенных ожиданий. В самом начале войны, в 1941 г., сын погиб. Всю войну были огороды, была работа со студентами на уборке и «на дровах». Вероятно, только через несколько лет пришел материальный достаток. Но в 1953 году началась лейкемия, омрачившая последние шесть лет жизни А. Н. Гвоздева. Буквально в последние дни жизни он отослал для переиздания рукопись первого тома своего учебника; успел подготовить издание книги «Вопросы изучения детской речи».

В одной из газетных статей А. Н. Гвоздев написал, что, на его взгляд, самая страшная национальная потеря – это утрата гордости за свою работу.

Контрастность внутреннего и внешнего проявляется и в таких, казалось бы, несовместимых чертах, как гордость и скромность.

Гордость патриота, любившего русскую науку, русскую мысль и сделавшего непомерно много для ее развития, человека, неподкупного душой ( и все это чувствовали и смотрели снизу вверх на него, сознавая, что есть еще и честь, и совесть, и достоинство ученого).

Скромность в общении, в манерах; он не был артистом ни перед аудиторией студентов, которых не поражал внешней красивостью речи, ни в жизни. И теперь уже (…) сознается, что беседы с ним в узком, тесном кабинете, его тихая речь, оживляющая усталые глаза – это что-то незыблемое и вечное в нас, что осталось навсегда (…).

Фонема – это А. Н. Гвоздев, синтаксическая синонимия, теория словосочетания – А. Н. Гвоздев, формирование детской речи – А. Н. Гвоздев, функциональные стили – А. Н. Гвоздев.



Научную известность А. Н. Гвоздев приобрел быстро: в 1925 г. 33-летний преподаватель педучилища был избран членом Московской диалектологической комиссии при Академии наук, в том же году его регистрируют как научного работника в ЦЭКУБУ (Центральная комиссия по улучшению быта ученых). В январе 1938 г. Ученым советом Московского института истории, философии и литературы (МИФЛИ) А. Н. Гвоздеву на основе опубликованных работ по диалектологии и детской речи была без защиты диссертации присуждена ученая степень кандидата филологических наук. В том же 1938 году он стал доцентом Куйбышевского педагогического института.

С 1938 по 1959 гг. А. Н. Гвоздев – в КГПИ: доцент, затем профессор кафедры русского языка и методики его преподавания.

Более 20 лет отдавший КГПИ, он оставил редкое по богатству научное и педагогическое наследие, обеспечившее ему широкую известность не только в Советском Союзе, но и за рубежом. Среди его трудов 14 книг, публиковавшихся и переиздававшихся (в том числе и посмертно) в Учпедгизе, «Просвещении», издательстве Академии педагогических наук РСФСР и других издательствах.

В 1943 г. в МГУ – без каких-либо предварительных творческих отпусков, без ухода в докторантуру – А. Н. Гвоздев защитил докторскую диссертацию на тему «Формирование у ребенка грамматического строя». В 1944 г. получил звание профессора.

В 1945 г. избирается членом-корреспондентом Академии педагогических наук РСФСР.

За многолетнюю плодотворную педагогическую деятельность А. Н. Гвоздев был награжден орденом «Знак почета», медалью К. Д. Ушинского, значком «Отличник народного просвещения РСФСР» и многочисленными Почетными грамотами.


С 1953 году началась лейкемия, омрачившая последние шесть лет жизни А. Н. Гвоздева. Буквально в последние дни жизни он отослал для переиздания рукопись первого тома своего учебника; успел подготовить издание книги «вопросы изучения детской речи».

Похоронен А. Н. Гвоздев на городском кладбище г. Самары далее… ссылка на фотографию могилы А. Н. Гвоздева – рядом стоит Е. С. Скобликова По воспоминаниям ветерана Куйбышевского пединститута аспиранта проф. Е. С. Скобликовой Людмилы Игнатьевны Бордуновой, в последний путь провожать А. Н. Гвоздева пришли многие студенты, преподаватели. Гроб с телом Александра Николаевича несли на руках от улицы М. Горького до корпуса филологического факультета, находившегося на улице Л. Толстого.

Приводится по материалам из книги: Развитие филологического образования в Самарском государственном педагогическом университете. Лингвистика. Самара/Сам ГПУ: Изд-во СГПУ, 2006.

Годы жизни и научной деятельности А. Н. Гвоздева приходятся на сложный и внутренне противоречивый период в истории языкознания. Уже к концу XIX – началу ХХ вв. наметилась неудовлетворенность многих положениями сравнительно-исторического языкознания, усиливалось внимание к синхронному изучению языка, начали формироваться идеи системного подхода к языку, победившие к двадцатым – тридцатым годам ХХ века. Среди разных направлений развития языкознания особый интерес вызывал функционально-структурный подход к языку членов Пражского лингвистического кружка. Понимание языка как функционирующей системы во многом определило развитие языкознания ХХ века.

У А. Н. Гвоздева нет работ общетеоретического плана, в которых бы специально декларировались общие принципы подхода к языку. Все работы написаны на материале русского языка и посвящены тщательному анализу структуры разных форм его реализации (диалектному языку и литературному, устной и письменной форме языка, разговорной речи).

Но во всех работах А. Н. Гвоздева отчетливо проступает его понимание законов строения и развития языка. Определяющим началом гвоздевского подхода к языку было признание и последовательное утверждение системного характера языка, взаимосвязи всех его элементов, с одной стороны, и столь же последовательное рассмотрение языковой системы как системы функционирующей, используемой в процессе общения, с другой. Связь с языковой практикой всегда учитывалась А. Н. Гвоздевым. Так, при рассмотрении понятия «правильности» языка, которое ученый связывает с понятием нормы, А. Н. Гвоздев пишет: « Понятие правильности в языке не может быть выведено из фактов языка, рассматриваемых изолированно, без учета речевой практики того народа, который использует известный язык в качестве орудия общения». И далее: «Для формирования языковой нормы огромное значение имеет то, что язык представляет систему, в которой однородные явления охватываются последовательно единым правилом». далее… Гвоздев А. Н. Очерки по стилистике русского языка. М., 1955. С. 7-9.

Изучение правил организации языковой системы, продиктованных самой системой в процессе ее функционирования, и становится основным для А.Н. Гвоздева.

Исследования А. Н. Гвоздева охватывают разные области языкознания: фонетику и фонологию, орфографию, стилистику, диалектологию, формирование детской речи, общую характеристику русской грамматической системы. Но А. Н. Гвоздев всегда исходит из понимания целостности языковой системы и особенностей ее функционирования. Идея целостности языковой системы, взаимосвязи всех ее уровней, отчетливо проявляется уже при анализе единиц фонологического уровня, который рассматривается в связи с морфемным, лексическим и синтаксическим (через рассмотрение фонологических единиц разного типа) уровнями. Особое внимание А. Н. Гвоздева привлекает фонемный уровень, составляющий опорную базу для других.

В подходе к исследованию фонологического уровня обнаруживается ряд моментов, характерных для общей лингвистической концепции А. Н. Гвоздева. Во-первых, чётко выделяются центральные вопросы, решение которых определяет понимание языковых единиц и принципы подхода к их вычленению и изучению. Таков вопрос о сущности фонемы и морфемы, принципах их выделения, разграничение вариантных и инвариантных единиц (А. Н. Гвоздев не пользуется данными терминами, но суть выражаемых ими понятий все время им учитывается). Во-вторых, отчетливо проявляется подход к языку как функционирующей, т.е. используемой в процессе общения системе. Отсюда постоянное внимание к позициям говорящего и слушающего, к процессу восприятия речи. В-третьих, единицы фонемного и морфемного уровня рассматриваются в их тесном взаимоотношении, при последовательном разграничении их функций и отрицании «морфемного» подхода к фонемам. В-четвертых, весь анализ проводится на богатом, тщательно отобранном материале с использованием разработанного автором метода «единственной разницы», т.е. метода, при котором проводится сопоставление двух речевых единиц, совпадающих во всех отношениях, кроме одного далее… Гвоздев А. Н. О фонологических средствах русского языка // Избранные работы по орфографии и фонетике. М., 1963. С.142. Этот метод близок к оппозиционной методике Н.С. Трубецкого, но отличается большей ограниченностью сопоставляемого материала (лишь одномерные приватные оппозиции) и спецификой выбора единиц для сопоставления.

Учет коммуникативных функций прослеживается и при анализе единиц больших, чем слово, причем не только в фонетическом, но и грамматическом плане, что сказалось уже в определении содержания морфологии и синтаксиса. «Морфология составляет учение о грамматических свойствах слов, … которые слова приобретают в процессе языкового общения, становясь объектами выражения мысли в предложении… Синтаксис сосредоточивает внимание на том, как эти грамматические средства используются в самом процессе общения, как объединяются слова для выражения мыслей, как из них строится предложение». Далее... Анализируя синонимичность различные грамматических конструкций, А. Н. Гвоздев, во-первых, учитывает возможные семантические оттенки, демонстрируя высокие семантические возможности русского языка, во-вторых, выявляет возможности передачи различий в эмоционально-экспрессивной окраске речи путем использования различных грамматических средств (например, усиление степени оценки – положительной или отрицательной – при замене полных форм прилагательных краткими). Такому анализу последовательно подвергаются, по сути, все грамматические категории и синтаксические конструкции русского языка.

Все положения и выводы о стилистических возможностях русского языка А. Н. Гвоздев подкрепляет огромным количеством примеров, тщательно отобранных из классической и современной литературы. Например, в разделах о предложениях цели для иллюстрации семантико-стилистических возможностей разных союзов дан на 3 страницах 21 пример из текстов И. А. Крылова, Н. В. Гоголя, И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова, М. Горького, К. Симонова, Б. Полевого, С. Михалкова, К. С. Станиславского, акад. И. П. Павлова. «Очерки по стилистике» поражают полнотой стилистического анализа всей системы русского языка.

Тот же системно-функциональный подход проявляется и в диалектологических работах А. Н. Гвоздева. С одной стороны, в них продолжаются традиции Московской диалектологической школы, с которой А. Н. Гвоздев был тесно связан; с другой, - стремление выявить систему говора, состав ее единиц и особенности современного состояния. При этом для ученого и в данном случае совершенно неприемлем подход «с точки зрения исследователя», возможен лишь подход с позиции «носителей языка и их общения».далее… Гвоздев А. Н. К вопросу о влиянии междиалектного общения на фонетические системы русских говоров // ИАН СЛЯ. 1947. №3. С. 202.

Диалектные системы в представлении А. Н. Гвоздева не являются застывшими, наоборот, они находятся в процессе междиалектного общения. В видоизменениях фонетических систем говоров (а именно они составляют основы диалектных систем), по мнению ученого, «намечается ряд ступеней в трансформации фонетической системы говора под воздействием других говоров, начиная с полной сохранности этой системы, через стадию смещения к частичной перестройке и полному вытеснению элементов говора другими, заимствованными со стороны». Далее... Характеристика понимания языка в лингвистической концепции А. Н. Гвоздева была бы неполной без учета его работ по изучению детской речи. Внимание к детской речи характерно для языкознания XX века, но избранный А. Н. Гвоздевым путь ее изучения во многом уникален.

• все записи оформлены лингвистически безупречно с языковых позиций (в отличие от трудов не только психологов, но и других лингвистов, занимавшихся тем же исследованием);

• даны возрастные этапы, что позволяет проследить тенденции; предложена возрастная периодизация;

• определены нормативы речевого развития ребенка, которые и сегодня применяются в целях диагностики и прогнозирования.

Наконец, А. Н. Гвоздев первым решился написать, что «усвоение родного языка определяется такими общими психофизиологическими условиями, которые действуют единообразно у всех людей и которые поэтому кладут свой отпечаток на структуру языка». Далее... Значение работ по детской речи не только в богатстве и уникальности собранного материала, тщательности и глубине его анализа, но и в тех общетеоретических выводах, которые делает А. Н. Гвоздев, опираясь на изучение фактов развития детской речи. «Усвоение ребенком языка, - пишет ученый, - представляет собой как бы естественный материал для освещения многих вопросов структуры языка». Далее... Общая лингвистическая концепция А. Н. Гвоздева определила и его отношение к практическим задачам языкознания. В этом плане очень показательны его работы по теории орфографии. Их характеризует глубокая разработка теоретических проблем орфографии, ее истории; полемически острая и в то же время тщательная обоснованная защита морфологического принципа русской орфографии как наиболее удачного в практических целях; практическая направленность, возможность помочь учителю «точно ставить конкретные задачи по проработке конкретных орфографических ошибок, допускаемых учащимися, и находить меры к их предупреждению и исправлению». Далее... Стремление научить правильно пользоваться богатыми возможностями русского языка, понимать его систему и особенности строения характеризует и обращенное к студентам пособие «Современный русский литературный язык». Ч.1: «Фонетика и морфология» и Ч.2: «Синтаксис», выдержавшее четыре издания и до сих пор широко используемое в преподавании. Широкое распространение в вузовском преподавании получили и созданные А. Н. Гвоздевым сборники упражнений по современному русскому языку, содержащие разнообразные задания, приучающие студентов к творческой работе с языковым материалом.

Как и большинство учителей-словесников, вузовских филологов, Александр Николаевич Гвоздев был человеком очень скромным, неизбалованным, не привыкшим к почестям. Весь запас его знаний, стиль работы и отношение у жизни проецируются и на учеников. Не менее важно для города, что общесоюзная известность лингвистов А. Н. Гвоздева, В. А. Малаховского, А. А. Дементьева, С. В. Фроловой обеспечили известность Куйбышевской (Самарской) лингвистической школы, авторитет Куйбышева как гуманитарного центра.

А. Н. Гвоздев – автор 100 научных работ, в их числе – 14 книг, многие из которых неоднократно переиздавались. Каждый раз – с существенными дополнениями. Выход в свет мемориального издания «Александр Николаевич Гвоздев. Очерк жизни и творчества. Воспоминания. Переписка» дает возможность не характеризовать подробно каждое направление творчества ученого. Подчеркнем лишь масштабность всех осуществлявшихся исследований – несмотря на необычность для нашего времени научной биографии ученого.

А. Н. Гвоздев редко высказывался на общелингвистические темы. Он предпочитал заниматься конкретными исследованиями родного языка. Думается, это особенность А. Н. Гвоздева как ученого связана с двумя моментами: 1) с достаточно устойчивой сложившейся традицией русских лингвистов и 2) с той исторической обстановкой, в которой пришлось ему работать.

Сосредоточивая главное внимание на конкретике родного языка, А. Н. Гвоздев вместе с тем проявлял глубокий интерес и к общетеоретическим проблемам. За каждым его утверждением, даже когда он просто описывал отдельный факт языка, стояло творческое обобщающее суждение. Гвоздевские наблюдения, его описания языка интересны каждому лингвисту именно тем, что они были оплодотворены глубокой, порой весьма оригинальной теоретической мыслью. Теоретические положения, которые выдвигались им по ходу дела и в учебных пособиях по современному русскому языку, и в «Очерках по стилистике», и в других его книгах, и в многочисленных статьях, - это не разрозненные положения. Они образуют систему – концепцию, которая составляет теоретический фундамент всех его исследований.

Что же представляет собой лингвистическая концепция А. Н. Гвоздева? Попытаемся представить ее в самом общем виде.

Начнем, может быть, и не с самого важного, но существенного положения, которое отчетливо проявляется в «Современном русском литературном языке», особенно в разделе «Морфология». Язык рассматривается в духе московской, фортунатовской школы как система, основу которой составляет как противопоставление грамматических форм, так и грамматических категорий. Это вполне соответствует господствующему в 30-50-х гг. ХХ в. постулату, что язык не является психологической сущностью, как это считали младограмматики. Не случайно в работах А. Н. Гвоздева почти нет психологических терминов. Но если язык не психологичен, то он, безусловно, социален. Отсюда стремление Гвоздева описать в первую очередь устойчивое в речевой практике. И если он обращался к неологизмам разного рода, то не ради того, чтобы охарактеризовать индивидуальную манеру говорящего, а для характеристики языка как социального феномена, для того, например, чтобы продемонстрировать продуктивность морфемы, ее жизнеспособность. далее…

Блестящие новаторские работы А. Н. Гвоздева о детской речи целиком базируются на наблюдениях над индивидуальной речью, но его обобщения относились к языку. В этом отношении А. Н. Гвоздев как будто наследует идею младограмматиков об узусе. Но язык для А. Н. Гвоздева не был просто усреднением индивидуальных средств общения. Это скорее реализация общего языка, его воплощение в языке индивида, взрослого или ребенка. Вряд ли случайно он употребил в названии одной из своих статей сочетание детский язык, а не детская речь («Значение изучения детского языка для языкознания»).

А. Н. Гвоздев принимал язык как он есть, во всей его сложности и своеобразии. Язык для него не абстракция, а конкретная сущность. Поэтому А. Н. Гвоздев много внимания уделял фактам и умел их, можно сказать, со вкусом анализировать. Любое общее положение, выдвинутое другими или им самим, он подвергал проверке все новыми и новыми фактами.

Вот маленький пример. Обычно слово образуется от другого с помощью той или иной морфемы: учить – учитель – учительство – учительствовать. Но всегда ли это так? А. Н. Гвоздев приводил слова ругательство, разбирательство, домогательство, но ни ручателя, ни разбирателя, ни домогателя в русском языке нет и, скорее всего, никогда не было. И хотя А. Н. Гвоздев не делает здесь широких выводов, он заставляет работать мысль.

М. В. Панов, отнюдь не разделявший мысль А. Н. Гвоздева на проблемы фонологии, как-то с восхищением говорил о большом мастерстве его обращения с фактами, поразительной способности найти такие факты, которые (по крайней мере, на первый взгляд) противоречат выдвинутому положению. А ведь только факты и заставляют уточнять и развивать общие утверждения или опровергать их. Думается, что трактовка стилистики как науки, изучающей тонкие различия между языковыми фактами, вполне отвечала таланту А. Н. Гвоздева и его представлениям о природе языка и задачах языкознания.

Вероятно, то обстоятельство, что А. Н. Гвоздев по взглядам на фонему решительно примкнул к Ленинградской школе, совершенно закономерно. Он не мог принять утверждения московских фонологов уже в силу того, что они приписывали языку весьма абстрактные свойства: фонема варьируется не на основе наблюдаемых фактов (звуков), но на основе их положения в иной по уровню и природе единице – морфеме. Конкретность, так сказать, наглядность суждений ленинградцев о варьировании фонемы как звуковой единицы звукового типа, в гораздо большей степени – устраивала А. Н. Гвоздева.

В исследовании языковых фактов А. Н. Гвоздев сосредоточил свои усилия на современном русском языке. Значит ли это, что он разделял одно из положений лингвистики о разграничении синхронии и диахронии? Пожалуй, да. Он нигде не смешивал этих вещей. Синхронный срез языка представляет собой особый мир. Но этот мир не изолирован от собственной истории. Поэтому, описывая современный русский язык, А. Н. Гвоздев иногда обращается к истории, иногда даже говорил о перспективе развития (ср. его суждения о тенденциях в области орфоэпии русского языка).

Однако главное в позиции А. Н.Гвоздева не это разграничение, а подход к языку, как явлению живому, находящемуся в постоянном движении и развитии. Концепцию А. Н. Гвоздева можно назвать функциональной в самом широком смысле этого слова. Далее... Концепция А. Н. Гвоздева не соответствует один к одному современной лингвистике. А. Н. Гвоздев был сыном своего времени, и его воззрения на язык не могли не определяться господствовавшим в середине XX века континуумом лингвистических идей. Но это был оригинальный исследователь, который шел своими, во многом непроторенными путями, и его пионерские работы, особенно в области детской речи и стилистики, остаются во многом настольными книгами и сегодня.

(…) Стилистические воззрения А. Н. Гвоздева оказались перспективными и продуктивными потому, что в них заложены и в той или иной мере теоретически сформулированы и практически (в анализе материала) представлены многие принципиальные для развития стилистики положения.

Так, важно, что автор «Очерков по стилистике» стоит на функциональных и коммуникативных позициях при определении и стилистики как науки, и стилистических средств языка. Кстати, этот функциональный подход выразился в том, что А. Н. Гвоздев везде, где только позволял материал, обращался к характеристике использования стилистико-языковых ресурсов в различных функциональных стилях речи. Одной из особенностей стилистики автор считает то, что она «подходит к фактам со стороны их функций, устанавливая как смысловые, так и экспрессивные своеобразия отдельных явлений в ряду других». Далее... Кроме того, А. Н. Гвоздев связывает вопросы стилистики с явлениями синонимии языка и обращается к характеристике тонких смысловых оттенков языковых явлений, как бы соединяя стилистику с семантикой.

Существенно то, что, затрагивая вопросы языкового своеобразия функциональных стилей, А. Н. Гвоздев неоднократно касается характеристик и научной речи, кстати, основанных на собственных исследованиях научных текстов (в частности работ И. П. Павлова). Пожалуй, это первые попытки стилевого анализа научных текстов, причем в то время, когда эти тексты многими языковедами не считались объектами лингвистики. В связи с этим можно говорить о предвидении автором развития стилистики.

Разносторонность, богатство научного наследия А. Н. Гвоздева поражают вдвойне: во-первых, оригинальностью, умением сказать свое новое слово в любой области, за которую брался; во-вторых, резким контрастом между заслуженном троном на Олимпе и житейскими, человеческими страданиями здесь, на грешной земле.

Велики заслуги А. Н. Гвоздева – лингвиста; но для нас он – создатель новой науки, теории речевого развития ребенка. Всю жизнь он изучал жизнь детей, его труды стали классикой лингводидактики. В этой области он до сих пор не имеет себе равных.

Едва ли не первым А. Н. Гвоздев ввел в научный обиход понятие «воздействие окружающей среды»; сегодня языковая среда исследуется психологами, лингвистами, методистами языка в ряду факторов усвоения языка, а именно: а) потребность эмоционального, а позже содержательного, интеллектуального общения с близкими; б) положительные эмоции и активность личности, мотивация; в) постоянное развитие физиологического аппарата речи; г) потребность номинации, обобщения и предикации.

А. Н. Гвоздев, более 20 лет отдавший куйбышевскому педагогическому институту, оставил редкое по богатству научное и педагогическое наследие, обеспечившее ему широкую известность не только в Советском Союзе, но и за рубежом. Среди его трудов 14 книг, опубликовавшихся и переиздававшихся в Учпедгизе, «Просвещении», издательстве Академии педагогических наук РСФСР и других издательствах. Это:

• два тома вузовского курса «Современный русский литературный язык» (М., 1958, 1961, 1967 – 1968, 1973);

• «Сборник упражнений по современному русскому языку» (М.; Л., 1947; М., 1950, 1953, 1964; Куйбышев, 1981);

• «Усвоение ребенком звуковой стороны русского языка» (М.; Л., 1948);

• два тома монографии «Формирование у ребенка грамматического строя русского языка» (М.; Л., 1949);

• «О фонологических средствах русского языка» (М.; Л., 1949);

• «Основы русской орфографии» (М.; Л., 1947; М., 1950, 1951, 1954);

• «Об основах русского правописания: В защиту морфологического принципа русской орфографии» (М., 1960);

• «Очерки по стилистике русского языка» (М., 1952, 1955, 1965);

• «Вопросы изучения детской речи» (М., 1961);

• «Избранные работы по орфографии и фонетике» (М., 1963);

• «От первых слов до первого класса: Дневник научных наблюдений» (Издательство Саратовского университета, 1981);

• «Развитие словарного запаса в первые годы жизни ребенка» (Куйбышевск. филиал Саратовского университета, 1990).

Удивительна хронология крупных публикаций в 1947 – 1952 гг. (лишь отчасти завершающих предыдущий этап изучения детской речи, но главным образом – новых):

1947 – «Основы русской орфографии», «Сборник упражнений по современному русскому языку»;

1948 – «О фонологических средствах русского языка», «Усвоение ребенком звуковой стороны языка»;

1949 – «Формирование у ребенка грамматического строя русского языка»;

1950 – 2-е издание «Сборник упражнений…» (в 1-м издании – 160 с., во 2-м – 210 с.) ; 2-е издание «Основ русской орфографии»;

1951 – 3-е издание «Основ русской орфографии» (119 с.);

1952 – «Очерки по стилистике русского языка».

Толчком для диалектологических исследований, по свидетельству самого А. Н. Гвоздева, послужила работа в Пензенском институте народного образования, где он вел курсы (цитируем по рукописи автобиографии) :

«1) История русского языка с семинарием по памятникам и диалектологическим материалам,

2) История русского литературного языка,

3) Семинарий по фольклору,

4) Методика родного языка,

5) Развитие речи».

Работа по изучению пензенских говоров сразу приобрела масштабный характер. О том, насколько целеустремленно и оперативно она была развернута, можно судить по ряду дат.

Начата, как пишет Александр Николаевич, в 1921 г.

Собственные диалектологические поездки осуществлены в 1922, 1923, 1924 гг.

Анкета для получения массовых материалов опубликована в 1923 г., а уже в 1925 г. издана обобщающая работа «Типы великорусских говоров Пензенской губернии», в ней использовано свыше 500 ответов на Анкету по 390 населенным пунктам. Такой густой сетки исследования тогдашняя диалектология, безусловно, еще не имела. Не удивительно, что членом Московской диалектологической комиссии А. Н. Гвоздев был избран почти сразу после доклада о пензенских говорах, который в 1925 г. сделал в этой комиссии. Доклад сопровождался демонстрацией диалектологической карты.

Видимо, к позднему пензенскому периоду относится завершение Диалектологического атласа бывшей Пензенской губернии, включавшего 24 карты распространения важнейших диалектных особенностей. Это был первый региональный диалектологический атлас.

В основном к пензенскому периоду относятся и исследования А. Н. Гвоздева по детской речи. Они составляют одну из самых оригинальных сфер этого наследия – недаром признаются явлением уникальным в мировой лингвистической практике.

Значительность их определяется и широтой замысла, и тем, что принято в наше время называть «конечным результатом», и общим гуманистическим пафосом. При публикации эти исследования составили шесть книг. Среди них самая обширная – «Вопросы изучения детской речи». Это издание обобщило ранее опубликованные работы А. Н. Гвоздева: два не повторяющие друг друга исследования об усвоении ребенком звуковой стороны языка; два тома монографии «Формирование у ребенка грамматического строя русского языка» и две статьи: «Значение изучения детского языка для языкознания» и «Как дети дошкольного возраста наблюдают явления языка».

Лишь через десятилетие после смерти А. Н. Гвоздева увидели свет две неизданные при его жизни работы. Это дневник, составивший основу всех его исследований по детской речи, – «От первых слов до первого класса: дневник научных наблюдений». Далее... При общей убежденности в заинтересованном отношении ребенка к языка, А. Н. Гвоздев остается объективен и строг как ученый-лингвист. Констатируя многосторонность проявлений такой заинтересованности, он отмечает и определенные ограничения. Замечания и вопросы ребенка широко затрагивают, по его наблюдениям, особенности произношения, разнообразные аспекты лексической семантики, восприятие эмоционального звучания различных средств языка, социальные развития в использовании этих средств и т. д.

Для педагогических устремлений и поисков ученого очень характерна, например, одна из его ранних методических статей «Иллюстрирование в наблюдении над языком». Далее... Значение «Дневника…» отнюдь не исчерпывается ролью «черновых записей», использованных автором в его последующих лингвистических трудах.

Примечателен язык рукописи: строгость и точность сочетаются в нем с необычайной красочностью. Чтение рукописи доставляет истинное удовольствие, пожалуй, не меньшее, чем чтение знаменитой книги К. И. Чуковского «От двух до пяти».

Психологический интерес представляет как дневник в целом, так и отдельные его фрагменты. Характерна, например, та конкретность и «активность» восприятия ребенка, которая фиксируется в эпизодах рассматривания картинок и чтения сказок.

Со стороны научной «Дневник…» в силу своего жанра своеобразно дополняет даже те направления исследования, которые исчерпывающе реализованы в опубликованных трудах А. Н. Гвоздева: в совокупности дневниковых записей процесс становления и постепенного развития, совершенствования речевых навыков оказывается особенно наглядным, конкретным, заметным для читателя.

Несомненно, что «Дневник…» дает богатейший документальный материал для многосторонней научной интерпретации последующими исследователями. По разным линиям материал «Дневника…» может быть обобщен исследователями в плане психологическом и собственно педагогическом. Даже в аспекте лингвистическом материалы «Дневника…» использованы самим А. Н. Гвоздевым не полностью. Не получили законченного обобщения дневниковые наблюдения над словоупотреблением ребенка; не анализировался материал «Дневника…» с точки зрения отражения речи ребенка специфически разговорных особенностей, не исчерпаны до конца возможности изучения грамматических явлений, детских новообразований.

Богатство разносторонних наблюдений обеспечивает «Дневнику…» значение не только объекта дальнейшего изучения, источника ценнейших научных материалов, но и чрезвычайно интересного прецедента для последующих исследователей.

Говоря об А. Н. Гвоздеве, но и шире – вообще о куйбышевских (самарских) лингвистах, нельзя пройти мимо того, как много было сделано ими в 40 – 70 гг. ХХ в. для вузовского преподавания лингвистических курсов.

А. Н. Гвоздеву и А. А. Дементьеву принадлежат первые в стране пособия для практических занятий: у А. Н. Гвоздева это «Сборник упражнений по современному русскому языку» (М.; Л., 1947); у А. А. Дементьева – «Сборник задач и упражнений по исторической грамматике русского языка» (М, 1946).

Позже вышли пособия для практических занятий еще по трем лингвистическим курсам:

• Малаховский В. А. Сборник задач и упражнений по курсу «Введение в языкознание». М., 1960.

• Скобликова Е. С. Сборник упражнений по стилистике русского языка. М., 1965.

• Дементьев А. А. Сборник задач и упражнений по старославянскому языку. М., 1975.

В совокупности они охватывали, таким образом, почти все лингвистические дисциплины.

Цикл составляют курсы по стилистике и современному русскому языку. Среди них: «Очерки по стилистике русского языка» (М., 1952, 1955, 1956), двухтомный «Современный русский литературный язык» А. Н. Гвоздева, а также «Современный русский литературный язык: синтаксис простого предложения» (М., 1979) Е. С. Скобликовой.

Книги А. Н. Гвоздева по современному русскому языку и стилистике вышли в условиях читательского голода. Вузовские пособия для практических занятий отсутствовали совсем. Далее...

«Внимание к звуковой стороне языка, - пишет Е. В. Ухмылина, - отличает все труды А. Н. Гвоздева, включая его работы по синтаксису, стилистике, орфографии и детской речи. Это внимание стимулировалось многими причинами. Главная из них – осознание глубокой социальной значимости «природной материи языка».

Далее... «Звуковая сторона речи, - пишет А. Н. Гвоздев, - …является тем средством, которое позволяет каждому из участников речевого общения передавать другим содержание своих мыслей»; «обеспечивая речевое общение, звуки речи приобретают социальную функцию».

Далее... Социальный подход к оценке фонетических средств языка определил цельность теоретических и собственно исследовательских поисков А. Н. Гвоздева. Ученый постоянно стремился показать различие тех коммуникативных возможностей, которые обеспечиваются для участников общения устной и письменной формами литературного языка, разными фонетическими системами диалектов, стремился раскрыть системные соотношения языковых средств в устной и письменной речи, показать влияния социальных факторов на развитие фонетических систем (в частности, систем диалектных) и т. д. Все эти работы так или иначе обращены к «звучащей речи».

Далее... Естественен на этом фоне глубокий интерес А. Н. Гвоздева к фонологическим и морфологическим проблемам. Особенно интенсивно они разрабатывались им в последнее десятилетие жизни, к которому относится и его главная работа по фонологии «О фонологических средствах русского языка» (М., 1949) и 9 опубликованных статей, три из которых (изданные в 1960 г.) написаны едва ли не в последние недели-месяцы его жизни.

В разработке отвлечённых и сложных вопросов фонологии и морфологии А. Н. Гвоздев проявил себя как исследователь, решающий теоретические вопросы на основе все более и более широкого и полного изучения языкового материала, все более основательной аргументации своих позиций.

Взгляды щербовской – «ленинградской» - фонологической школы (ЛФШ) А. Н. Гвоздев развивает на основе тщательного выявления всех различительных (дистинктивных) возможностей русской фонетики.

В советской русистике А. Н. Гвоздев впервые расширил рамки самих объектов фонологии. В книге «О фонологических средствах…» в числе таких объектов А. Н. Гвоздев рассматривает не только фонемы, но также словесное и фразовое ударение, паузы, мелодические средства. Небезынтересно, что в общих курсах фонетики совокупность этих средств позже описывается только у авторов-представителей Ленинградской фонологической школы (у П. Л. Буланина, М. И. Матусевич, Л. Р. Зингера).

Оригинальна разработанная А. Н. Гвоздевым методика фонологической оценки звуков слабых позиций – главный пункт расхождений между Московской и Ленинградской школами (МФШ и ЛФШ). Основы этой методики А. Н. Гвоздев последовательно связывает с выявлением различительных (дистинктивных) свойств этих звуков, то есть с тем приемом, который используется представителями обеих школ для установления общего состава фонем языка по противопоставленности их в сильных позициях. Исследовательской базой для фонологических оценок в рассматриваемой сфере послужили для него факты, раскрытые в статье «О пределах действия звуковых закономерностей в русском языке» (1948). А. Н. Гвоздев показывает, как неодинаково разные звуковые явления сигнализируют о границах слова. Например, акцентологически частица-энклитика ли сливается с предшествующим знаменательным словом, образуя вместе с ним «фонетическое слово». Благодаря этому формируются фонологические оппозиции «звонкий – глухой» в парах типа: продрогли – продрог ли, остригли – остриг ли, ослабли – ослаб ли, дубли – дуб ли и под., где слабый глухой проявляет фонологические различительные свойства в соответствии со своей акустической природой».

Далее... Роль звукового состава морфем рассматривается А. Н. Гвоздевым вообще очень широко – не только по отношению к морфемам как таковым, но и по отношению к словоформам, в которых они употребляются, к словоизменительным парадигмам, к словообразовательным гнездам. При этом рассмотрении на уровне морфемы А. Н. Гвоздев, как и московские фонологи, констатирует идентифицирующую роль продуктивных звуковых альтернаций. При рассмотрении на уровне словоформ парадигмы он подчеркивает их (дополнительную!) различительную роль.

Орфографические труды А. Н. Гвоздева, как и работы по фонологии и морфологии, обнаруживают тесную связь с другими областями научных изысканий. С одной стороны, они являются продолжением работ по детской речи, с другой, составляют как бы единый цикл с исследованиями по фонетике и фонологии.

Несомненная связь с работами по детской речи прослеживается в исследованиях, посвященных экспериментальному изучению механизмов усвоения орфографии – норм письменной речи, хотя, естественно, здесь совершенно иная методика и еще большие сложности. Закономерности усвоения орфографии значительно более индивидуальны; на процесс усвоения влияет больше факторов, чем на овладение языком в его устной форме.

Остается удивляться, как параллельно с другими научными исследованиями и большой учебно-педагогической работой А. Н. Гвоздев осуществлял свои обширные эксперименты, которые, как пишет он в предисловии к рукописи «Опыт экспериментального изучения усвоения орфографии», «проводилась автором от начала и до конца без помощи других лиц». Каждый из многих опытов, результаты которых были обобщены в больших статьях, публиковавшихся в 30-е гг. ХХ в., охватывал от 300 до 1400 учащихся.

Вся совокупность проведенных экспериментов обнаружила:

• степень трудности или легкости орфограмм зависит от сложного взаимодействия многих факторов, связанных с системными особенностями звукового строя, русской графики и орфографии;

• написания, подчиняющиеся одному правилу, далеко не однородны по степени легкости – трудности для усвоения;

• усвоение правописания не гарантируется только изучением правил;

• правила правописания обеспечивают сознательное отношение к оформлению письменной речи, что А. Н. Гвоздев считает важным фактором в усвоении её норм.

Исследования А. Н. Гвоздева в рассматриваемой области имеют теоретический характер. Полученные данные формируют научную основу для методики обучения правописанию. Выявляя типичные закономерности процесса овладения орфографическими навыками, они обнаруживают, какие «орфографические» участки нуждаются в особенно целенаправленной и тщательной специальной отработке.

Л. И. Баранникова (Саратов)

Приводится по материалам из книги: Развитие филологического образования в Самарском государственном педагогическом университете. Лингвистика. Самара/Сам ГПУ: Изд-во СГПУ, 2006. С. 69.



Определяющим началом гвоздевского подхода к языку было признание и последовательное утверждение системного характера языка, взаимосвязи всех его элементов, с одной стороны, и столь же последовательное рассмотрение языковой системы как системы функционирующей, используемой в процессе общения, с другой.

Исследования А. Н. Гвоздева охватывают разные части языкознания: фонетику и фонологию, орфографию, стилистику, диалектологию, формирование детской речи, общую характеристику русской грамматической системы. Но он всегда исходит из понимания целостности языковой системы и особенностей её функционирования.

М. Н. Кожина (Пермь)

Приводится по материалам из книги: Развитие филологического образования в Самарском государственном педагогическом университете. Лингвистика. Самара/Сам ГПУ: Изд-во СГПУ, 2006. С. 69-70.


…Стилистические воззрения А. Н. Гвоздева оказались перспективными и продуктивными потому, что в них заложены и в той или иной мере теоретически сформулированы и практически (в анализе материала) представлены многие принципиальные для развития стилистики положения.

…Труд А. Н. Гвоздева выдержал проверку временем. В нем заложены идеи, подходы, материал, которые нашли свое развитие, свои традиции в последующих синтаксических исследованиях. В самом общем плане, как уже сказано, это – функционально-коммуникативный подход, опора стилистических факторов на семантику, определение структуры стилистики ресурсов (принципы её описания) и ряд других моментов. По полноте и глубине стилистико-семантических характеристик языковых средств и синонимики это одна из лучших работ такого рода, сохранившая свою ценность до настоящего времени. Недаром ссылки на «Очерки» А. Н. Гвоздева постоянны в современных исследованиях по стилистике, а в целом книга оказалась необходимой не только для отечественных, но и для зарубежных специалистов (см., например, её перевод на китайский язык).

М. Р. Львов (Москва)

Приводится по материалам из книги: Развитие филологического образования в Самарском государственном педагогическом университете. Лингвистика. Самара/Сам ГПУ: Изд-во СГПУ, 2006. С. 70.


А. Н. Гвоздев был первым, кто языковое чувство связал с речевой средой, с теми языковыми воздействиями, которыми питается зарождающаяся речь ребенка.

Э. П. Кадькалова (Саратов)

Приводится по материалам из книги: Развитие филологического образования в Самарском государственном педагогическом университете. Лингвистика. Самара/Сам ГПУ: Изд-во СГПУ, 2006. С. 70.


…А. Н. Гвоздев, научному мышлению которого были чужды подражательство и фрагментарность, и в области словообразования создал свою теорию. Она во многом предвосхитила то, что актуально сегодня...

М. Н. Мурзин (Пермь)

Приводится по материалам из книги: Развитие филологического образования в Самарском государственном педагогическом университете. Лингвистика. Самара/Сам ГПУ: Изд-во СГПУ, 2006. С. 70.


А. Н. Гвоздев был сыном своего времени, и его воззрения на язык не могли не определяться господствовавшим в середине ХХ в. континуумом лингвистических идей. Но это был оригинальный исследователь, который шёл своими, во многом непроторенными путями, и его пионерские работы, особенно в области детской речи и стилистики, остаются во многом настольными книгами и сегодня.

…Концепция А. Н. Гвоздева отвечает духу современной лингвистики, её настрою, её проблемным устремлениям. Если говорить более конкретно, функциональность концепции А. Н. Гвоздева близка к динамизму современной лингвистики.

С.И. Цейтлин (Санкт-Петербург)

Приводится по материалам из книги: Развитие филологического образования в Самарском государственном педагогическом университете. Лингвистика. Самара/Сам ГПУ: Изд-во СГПУ, 2006. С. 70-71.


Одним из крупнейших специалистов в области изучения детской речи был и остается А. Н. Гвоздев, работы которого пользуются признанием не только в России, но и во всем мире. Важно отметить, что в данной области он был как теоретиком, можно даже смело утверждать – основоположником данного направления в России, так и собирателем материала (его работы основаны на внимательной фиксации речи его сына Жени, осуществляемой в течение семи лет). Дневник А. Н. Гвоздева, изданный через много лет после его смерти, остается непревзойденным образцом работы этого жанра, поскольку содержит не только разнообразные факты из речи ребенка, но и интересные лингвистические размышления по поводу данных фактов.

В. Д. Бондалетов (Пенза)

Приводится по материалам из книги: Развитие филологического образования в Самарском государственном педагогическом университете. Лингвистика. Самара/Сам ГПУ: Изд-во СГПУ, 2006. С. 71.


Более сорока лет прошло с печального дня, когда мы простились с Александром Николаевичем. Он среди нас и в студенческой аудитории, в читальном зале, в общежитии, причем не только Пензы и Самары, где проработал почти 40 лет, но и великого множества других городов России, ближнего и дальнего зарубежья. В том, что ученые, аспиранты и студенты Европы и других континентов обращаются к мудрым книгам великого труженика науки и образования, большая заслуга самарских ученых и в первую очередь профессора, доктора филологических наук, заслуженного деятеля науки Российской Федерации Елены Сергеевны Скобликовой, много сделавшей по изданию и переизданию его классических трудов.

Список трудов А. Н. Гвоздева // Вопросы языкознания. 1960, №3.

Баранникова Л. И., Малаховский В. А., Скобликова Е. С. Памяти Александра Николаевича Гвоздева // Научные доклады высшей школы. Филологические науки. 1960, №4.

Скобликова Е. С. Научная деятельность Александра Николаевича Гвоздева // А. Н. Гвоздев. Избранные работы по орфографии и фонетике. – М., 1963. С. 5-20.

Скобликова Е. С. Александр Николаевич Гвоздев // Научные труды Куйбышевск. пед. ин-та. – Куйбышев, 1972. Т. 103.

Ухмылина Е. В. А. Н. Гвоздев – фонетист и фонолог // Вопросы русского языкознания: Вып. 2. Русский язык и его диалекты. – Куйбышев: КГУ, 1976.

Булахов М. Г. Восточнославянские языковеды //Библиографический словарь. Т. 2. Минск, 1977.

Гвоздев Александр Николаевич // Русский язык: Энц. / Под ред. Ф.П. Филина. – М.: Сов. энц., 1979. – С. 51.

Александр Николаевич Гвоздев (1892-1959). Очерк жизни и творчества. Воспоминания. Переписка / Составитель Е. С. Скобликова. – Самара: Изд-во СамГПИ, 1992. 136 с.

Творческое наследие А.Н. Гвоздева и актуальные проблемы лингвистики: Межвуз. сб. научн. трудов. – Самара: Изд-во СамГПУ, 1997.

Языковые средства в системе, тексте и дискурсе: Материалы международной научной конференции, посвященной памяти доктора филол. наук, профессора, члена-корреспондента Академии педагогических наук РСФСР Александра Николаевича Гвоздева (1892-1959). – Самара: Изд-во «Самарский университет», 2002. (Ч. 1).

Когда говорят: ученый с мировым именем, то не сразу конкретно осознаешь, что это означает, какое фактическое наполнение имеет такой высокий титул. Нередко представляется, что имя этого ученого не сходит со страниц газет и журналов, что оно постоянно произносится с университетских кафедр и на ученых форумах...

я не решаюсь сказать всего этого о своем Учителе Александре Николаевиче Гвоздеве. Но мне посчастливилось услышать и узнать о нем нечто такое, что в сущности является более глубоким и содержательным.

Научные труды, учебные курсы и учебные пособия А. Н. Гвоздева очень популярны за рубежом... Я сам был свидетелем успеха его книг в Чехословакии и Румынии.

Одно время мне довелось работать в Праге, в Институте русского языка и литературы, куда я был командирован для работы из Куйбышевского педагогического института. Там знали об А. Н. Гвоздеве и его концепциях. Уже при первом знакомстве директор института академик Б. Гавранек, узнав, что я из Куйбышева, сказал: «Мы знаем Куйбышев: там есть ГЭС и Гвоздев». Сказал он это просто, непосредственно, без всякого расчета на эффект. Делая замечания о построении лекционного курса современного русского языка, он предупредил: «У нас в учении о фонеме господствует концепция пражской и московской фонологических школ. Вы, как ученик А. Н. Гвоздева, по-видимому, будете излагать его взгляды, связанные с фонетическим направлением. Ну что ж: пусть будет борьба мнений». Впоследствии, года через два, он констатировал, что фонологические взгляды А. Н. Гвоздева приобретают сторонников, особенно среди аспирантов. Их привлекал подход к фонеме как к акустической реальности, имеющей социальную значимость; ориентация на действительно существующие различительные возможности самой фонетической системы, а не «звуковые намерения» говорящих.

Когда Александр Николаевич прислал в институт свои книги в дар библиотеке и многим преподавателям лично, передача этого дара вылилась в целое торжество. В тот памятный день часто можно было слышать, как студенты и преподаватели с гордостью говорили: «Сам Гвоздев нам книги прислал». А впоследствии: «Наш Гвоздев опять нам книги прислал». Вскоре преподавание русского языка в институте стало осуществляться по гвоздевским курсам.

Учебники и труды А. Н. Гвоздева привлекают зарубежных специалистов ясностью концепций, свежестью мысли, простотой и доступностью изложения. Это всегда отмечалось при обсуждении его трудов на заседаниях кафедр, а также в рецензиях на его работы, напечатанных в различных странах.

Чехословацкие специалисты высоко оценили «Очерки по стилистике», особо отмечая, что это первая книга по стилистике, которая целиком базируется на фактах языка, которая не оторвана от грамматики. Их очень интересовала творческая лаборатория А. Н. Гвоздева и именно тот факт, что многие его труды выросли из читаемых курсов, из материалов для практических занятий, истоки которых нередко восходят ко времени работы в средней школе.

Видный ученый из Братиславы А. В. Исаченко при встрече сказал: «Передайте Александру Николаевичу большое спасибо за то, что он пишет такие книги. Его очерки по стилистике являются нашей настольной книгой, а книга о развитии речи у ребенка является уникальным, классическим трудом в мировой лингвистической литературе. Поклонитесь ему от нас».

Примерно то же самое происходило в Румынии. После первого знакомства с фонологической концепцией ленинградской (условно) школы и, в частности, со взглядами А.Н.Гвоздева, многие румынские специалисты (Попеску, Крестеску и другие) заинтересовались этими взглядами и выразили желание подробно проштудировать привезенные мною его работы по фонологии.

Высокую оценку и восторженные отзывы о трудах А. Н. Гвоздева приходилось слышать и в частных разговорах, и на заседаниях кафедр. Выход в свет вузовского курса «Современный русский литературный язык» и «Очерков по стилистике русского языка» был отмечен несколькими рецензиями. Остановимся на рецензиях в польском и чешских журналах.

В польском журнале «Język Rosyjski» 1958, № 6) была опубликована рецензия А. Богуславского на книгу «Современный русский литературный язык». «Труд Гвоздева является не только новым издательским фактом, он представляет собой монолитную картину русской фонетики и грамматики, воссозданную из идей самого автора, в значительной мере отличающихся оригинальностью и свежестью изложения, решения проблем, а также свежестью положений, мыслей и наблюдений», –. пишет А. Богуславский в самом начале своей рецензии. А. Богуславский отмечает, что в своем курсе А. Н. Гвоздев «дал полную картину всего того, что является продуктивным, живым, развивающимся в русском языке». Много места, как подчеркивает рецензент, А. Н. Гвоздев отводит вопросам, мало разработанным не только в учебных курсах, но и в языковедческой литературе вообще.

Большое достоинство труда А. Н. Богуславский видит в отсутствии догматизма и декларативности в общей системе изложения.

В 1960 г. рецензию Ирины Цамутали на ту же книгу («Новый учебник русского языка для высших учебных заведений») поместил чешский журнал «Československá rusistika» (№ 1). Рассматривая вышедшие раньше, чем книга А. Н. Гвоздева, Академическую грамматику, морфологию МГУ, учебник под ред. Е. М. Галкиной-Федорук, И. Цамутали указывает, что все они страдают отсутствием единства в подходе к решению различных лингвистических проблем. В этом отношении книга А. Н. Гвоздева значительно выигрывает, на ее взгляд, монолитностью в понимании и изложении основных вопросов лингвистики.

В ряде особенностей курса А. Н. Гвоздева И. Цамутали отмечает его самостоятельность и нетрадиционность. Эти черты она видит в новом понимании и решении ряда теоретических вопросов, особенно в разделах фонетики и синтаксиса; в введении некоторых новых, нетрадиционных частных разделов курса; в выборе иллюстративного материала; в применении метода лингвистического эксперимента; в последовательном указании на явления синтаксической синонимии и т.д.

Самым интересным и оригинальным разделом курса И. Цамутали считает синтаксис. Оригинальность проявляется здесь не в общем понимании синтаксиса, ибо А. Н. Гвоздев в основном понимает синтаксис по Шахматову – как учение о предложении. Оригинальным и активным является метод обработки материала, сознательная и последовательная направленность на выявление функций синтаксических средств и синтаксических моделей.

Интересной и своеобразной рецензент считает разработку во проса о порядке слов в словосочетании и предложении. Особенно ценным является, по мнению И. Цамутали, рассмотрение порядка предложений в составе сложного. Однако отмечается, что к проблеме порядка синтаксических компонентов автор подходит с точки зрения грамматического членения предложения, тогда как, по мнению рецензента, в языке со свободным порядком слов следовало бы придерживаться принципа Матезиуса об актуальном членении предложения.

Одно из главных достоинств книги состоит, по мнению рецензента, в том, что автор ведет читателя так, чтобы он мог выработать собственный объективный взгляд на рассматриваемое явление или проблему. Заключая рецензию, И. Цамутали пишет: «Солидная теоретическая основа, систематичность и комплексность изложения делают грамматику А. Н. Гвоздева действительно учебником для высших учебных заведений, который в первую очередь учит студентов – как подчеркивал акад. Щерба – обращать внимание на существующие языковые категории, задумываться над словами, их значением и взаимосвязями, лингвистически мыслить».

Показательно, что И. Цамутали и А. Богуславский совершенно солидарны в указании на основные особенности книги. Так, установку на выработку у читателя сознательного, активного (по существу – исследовательского) подхода к оценке языковых явлений отмечают оба рецензента. Оба указывают на органическое слияние теоретической и практической направленности курса, на его практическое значение при изучении русского языка и русскими, и нерусскими. Чувствуется, считает И. Цамутали, что при создании книги А. Н. Гвоздев использовал свой огромный педагогический опыт, который до этого он применил в своем сборнике упражнений по современному. русскому языку. Очевидно, при разработке материала автор постоянно учитывал тот Факт, что среди его читателей могут быть лица, еще не овладевшие языковым материалом и приемами его анализа, и поэтому он нередко дает рекомендации, как пользоваться языковыми средствами на практике; показывает, как наблюдать лингвистические факты и делать из них теоретические выводы.

От себя добавим, что отношение к книге А. Н. Гвоздева не ограничивалось только словесным признанием ее высоких достоинств. Как только она была получена в Праге, вскоре было провозглашено: отныне преподавание русского языка в институте переводится на гвоздевские рельсы.

В рецензиях и известных мне устных высказываниях постоянно указывалось на огромную значимость трудов А. Н. Гвоздева для разработки многих общих проблем языкознания, а также для изучения русского языка иностранцами.

В опубликованной в журнале «Slavia» 1955, № 1) рецензии «Очерки по стилистике русского языка» Милан Елинек пишет, например, что советская книга по стилистике имеет большое значение для чехословацкого языкознания. С одной стороны, она позволяет углублять знания по русскому языку, а с другой, помогает при стилистических исследованиях в чешском языке .

Уникальное, классическое место в мировой лингвистической науке отмечается зарубежными языковедами по отношению к трудам А. Н. Гвоздева по детской речи.

На книгах А. Н. Гвоздева и поныне воспитываются все новые поколения молодых лингвистов, труды ученого - всегда в строю.

А. Гребнев, доцент Куй6ышевского педагогического института

Приводится по материалам из книги: Александр Николаевич Гвоздев (1892-1959). Очерк жизни и творчества. Воспоминания. Переписка / Составитель Е. С. Скобликова. – Самара: Изд-во СамГПИ, 1992. 136 с.


Диалектология

1. Анкета для собирания сведений о говорах Пензенской губернии. – Пенза, 1923. 4 с.

2. Типы великорусских говоров Пензенской губернии // Труды Пензенского общества любителей естествознания и краеведения. – Пенза. Вып. VI, 1925. 20 с.

3. Описание говора села Ушинки Спасского уезда Пензенской губернии // Труды постоянной комиссии по диалектологии русского языка. Вып. 9. – Л., 1927. С. 79—87.

4. Говор села Сивини Краснослободского уезда Пензенской губернии // Труды постоянной комиссии по диалектологии русского языка. Вып. 9. – Л., 1927. С. 88—96.

5. Инструкция к «Вопроснику для составления диалектологического атласа русского языка». – Куйбышев, 1939. С. 23-30.

6. Говор западной части Вадского района Пензенской области // Ученые записки [Куйбышевск. пед. ин-та]. – Куйбышев. Вып. 5, 1942. С. 91-111.

7. Краткий отчет о диалектологической экспедиции в Безенчукский район Куйбышевской области в июне 1945 г. // Бюллетень диалектологического сектора Института русского языка [Ан] СССР. Вып. 1. – М.-Л., 1947. 92 с.

8. Заметка о говоре с. Тихонова б. Ягодинской волости Судогодского уезда Владимирской губ. // Бюллетень диалектологического сектора Института русского языка АН СССР. Вып. 2. – М.-Л., 1948. С. 52-55.

9. К вопросу о влиянии междиалектного общения на фонетические системы русских говоров // ИАН ОЛЯ. Т. 7. Вып. 3, 1948. С. 202-210.

10. Таблица типов аканья и яканья // Бюллетень Куйбышевского межобластного кабинета атласа русского языка. – Куйбышев. Вып. 1, 1948. С. 16-21.

11. Два говора одного села (с. Канаевка Городищенского района Пензенской области) // Материалы и исследования по русской диалектологии [Института русского языка АН СССР]: Сб. Т. 1. – М., 1949. С. 71-92.

12. Говор с. Кануевки Безенчукского района Куйбышевской области // Материалы и исследования по русской диалектологии [Института русского языка АН СССР]: Сб. Т. 2. – М., 1949. С. 290-311.

13. Диалектологический атлас б. Пензенской губернии, 24 карты (в рукописи).

Изучение детской речи

1. Усвоение ребенком родного языка // Детская речь: Сб. – М.: Изд-во Московск. института экспериментальной психологии, 1927. С. 50-114.

2. Значение изучения детского языка для языковедения // Родной язык и литература в трудовой школе. 1928.№ 3. С. 44-66; № 4-5. С. 62-68.

3. Наблюдения над языком маленьких детей // Русский язык в советской школе. 1929. № 5. С. 68-82.

4. Основные линии формирования у ребенка морфологической системы русского языка // Ученые записки [Куйбышевск. пед. ин-та]. – Куйбышев. - Вып. 7. 1943. С. 411-420.

5. Усвоение ребенком звуковой стороны родного (русского) языка // Ученые записки [Куйбышевск. пед. ин-та]. – Куйбышев. Вып. 8. 1947. С. 99-119.

6. Усвоение ребенком звуковой стороны русского языка. – М. - Л.: Изд-во АПН РСФСР, 1948. 60 с.

7. Формирование у ребенка грамматического строя русского языка. Ч. 1. – М.: Изд-во АПН РСФСР, 1949. 267 с.

8. Формирование у ребенка грамматического строя русского языка. Ч. 2. – М.: Изд-во АПН РСФСР, 1949. 192 с.

9. Вопросы изучения детской речи. – М.: Изд-во АПН РСФСР, 1961. 470 с.

10. Словарь Жени Гвоздева до двух с половиной лет. 40 с. (в рукописи).

11. Дневник развития речи Жени Гвоздева. 400 с. (в рукописи).

Фонетика

1. О пределах действия звуковых закономерностей в современном русском языке // Ученые записки [Куйбышевск. пед. ин-та]. Вып. 9. – Куйбышев, 1948. С. 151-160.

2. О фонологических средствах русского языка // Сборник статей. – М.-Л.: Изд-во АПН РСФСР, 1949. 167 с.

3. К вопросу о влиянии междиалектного общения на фонетические системы русских говоров // ИАН ОЛЯ. Вып. 3, 1948. С. 202-210.

4. О фонологии смешанных фонем // ИАН ОЛЯ. Т. 12. Вып. 1, 1953. С. 49-61.

5. К. С. Станиславский о фонетических средствах языка: Лекция для учителей. – М.: Изд-во АПН РСФСР, 1957. 23 с.

6. Обладают ли позиции различительной функцией? // Вопросы языкознания. 1957. № 6. С. 59-63.

7. Вопросы фонетики. Что дают три типа транскрипций // Вопросы языкознания. 1958. № 6. С. 76-86.

8. К вопросу о фонеме // Вопросы теории и методики изучения русского языка: Труды первой научной конференции кафедр русского языка пед. ин-тов Поволжья. – Саратов, 1959. С. 5-8.

9. К вопросу об отношении фонетики к морфологии // Ученые записки [Куйбышевск. пед. ин-та]. – Куйбышев. Вып. 32, 1960. С. 25-49.

10. Практическое значение фонологии (по поводу статьи А.А. Реформатского «Обучение произношению и фонология») // НДВШ. Филологические науки. 1960. № 2. С. 17-23.

11. О звуковом составе морфем // Вопросы языкознания. 1960. № 3. С. 28-39.

12. О понятии «фонема» у Бодуэна де Куртенэ (незаконченная статья). 13 с. (в рукописи).

13. Создатели алфавитов и фонология. 8 с. (в рукописи).

14. Тезисы учения о фонемах, иллюстрируемые посредством буриме (несерьезно о серьезном). 12 с. (в рукописи).

15. Учение о фонемах и орфоэпия, орфография и морфология. 31 с. (в рукописи).

Орфография и методика орфографии

1. Как отразится на ошибках учащихся реформа орфографии по проекту Главнауки? // Русский язык в советской школе. 1930. № 5. С. 113-120 (написано совместно с К. Н. Гвоздевой).

2. К вопросу о реформе орфографии // Русский язык в советской школе. 1931. № 1. С. 102-106.

3. О взаимоотношении разных элементов в орфографии // Русский язык в советской школе. 1931. № 4. С. 96-105.

4. Орфография как система // Литература и язык в политехнической школе. 1932. № 4. С. 60-74.

5. К вопросу о роли чтения в усвоении орфографии // Русский язык и литература в средней школе. 1934. № 4. С. 4-19.

6. Динамика ошибок на проработанные и непроработанные орфограммы // Вопросы орфографии в школе: Сб. – М., 1936. С. 25-45.

7. Основы русской орфографии. – М.-Л.: Изд-во АПН РСФСР, 1947. 64 с.; изд. 2, доп. и испр., М.: Изд-во АПН РСФСР, 1950. 100 с. (рекомендуется в программах по русскому языку для пединститутов); изд. 3, доп. и испр., М.: Учпедгиз, 1951. 119 с.; изд. 4, М.: Учпедгиз, 1954. 119 с.

8. Вопросы современной орфографии и методика ее преподавания // Материалы объединенной сессии Отделения литературы и языка Академии наук СССР и Академии педагогических наук РСФСР. – М.: Изд-во АПН РСФСР, 1951. С. 117-133.

9. Об основах русского правописания. В защиту морфологического принципа русской орфографии. – М.: Изд-во АПН РСФСР, 1960. 64 с.

10. Опыт экспериментального изучения усвоения орфографии. 170 с. (в рукописи).

11. К вопросу об основном принципе русской орфографии. 21 с. (в рукописи).

Современный русский язык и стилистика

1. Согласование глагола с глаголом // Русский язык в советской школе. 1930. № 2. С. 55-58.

2. Словообразование в русском языке // Русский язык и литература в средней школе: Сб. – Куйбышев, 1940. С. 45-59.

3. Сборник упражнений по современному русскому языку. М.-Л.: Учпедгиз, 1947. 160 с. (рекомендуется в программах по русскому языку для пединститутов); изд. 2, испр. и доп., М.: Учпедгиз, 1950 (допущено Главным управлением высшего образования Министерства культуры СССР в качестве учебного пособия для филологических факультетов университетов и факультетов языка и литературы педагогических институтов); изд. 3, испр. и доп., М.: Учпедгиз, 1953.

4. Стилистическое использование имени прилагательного // Русский язык в школе. 1950. № 4. С. 19-26.

5. Стилистическая роль местоимений // Русский язык в школе. 1950. № 6. С. 23-31.

6. Очерки по стилистике русского языка. М.: Изд-во АПН РСФСР, 1952. 336 с. (рекомендуется в программах по русскому языку для пединститутов); изд. 2, М.: Учпедгиз, 1955. 463 с.

7. Роль исторических чередований в современном русском языке // Русский язык в школе. 1954. № 1. С. 8-20.

8. О соотношении форм несовершенного и совершенного видов // Русский язык в школе. 1955. № 2. С. 9-14.

9. Местоимение // Ученые записки [Куйбышевск. пед. ин-та]. – Куйбышев. Вып. 13, 1955. С. 197-211.

10. Современный русский литературный язык. Ч. 1. Фонетика и морфология: Учебное пособие для пединститутов. – М.: Учпедгиз, 1958. 406 с.; изд. 2, М.: Учпедгиз, 1961.

11. Современный русский литературный язык. Ч. 2. Синтаксис: Учебное пособие для пединститутов. – М.: Учпедгиз, 1958. 302 с.; изд. 2, переработ. и доп. – М.: Учпедгиз, 1961. 344 с.

12. О звуковом составе морфем // Материалы III межобластной конференции кафедр русского языка пед. вузов Поволжья: Сб. – Куйбышев, 1959. С. 3-8.

13. К вопросу о развитии и формировании словосочетаний // Вопросы культуры речи: Сб. Вып. 3. – М.: Изд-во АН СССР.

14. Об одной разновидности относительного употребления будущего времени // Вопросы культуры речи: Сб. Вып. 3. – М.: Изд-во АН СССР.

15. Об одной проблеме стилистики (случаи стилистической дефектности конструкций, соответствующих целям автора и отвечающих нормам языка // Вопросы русского языкознания: Сб. к 80-летию профессора Александра Митрофановича Лукьяненко. – Саратов: Изд-во Саратовск. университета, 1961. С. 225-241.

16. Незаконченная статья «Что важнее при изучении русского языка в национальной школе – ознакомление с морфологическим составом или словообразованием» (в рукописи).

17. О различии морфологического членения слов в системе языка и у отдельных представителей этого языка (в рукописи).

Общие вопросы и методика наблюдений над языком

1. Иллюстрирование в наблюдениях над языком // Родной язык в школе: Сб. Вып. 9. – Л., 1926. С. 135-142.

2. О методе ведения наблюдений над языком // Просвещение. – Пенза, 1926. № 5-6.

3. К расцвету советского языкознания // ИАН ОЛЯ. Вып. 1, 1950. С. 72-73.

Рецензия на кн.: Н. Н. Дурново. Повторительный курс грамматики русского языка. Вып. 1, 1924 // Родной язык в школе. Вып. 8. Л., 1925.

• А. Н. Гвоздев – основоположник Самарской научной лингвистической школы (русистики).

• Автор первого в стране вузовского учебника «Современный русский литературный язык», по которому учились многие поколения филологов ХХ в.

• Пионер в области изучения детской речи.

•  В 1938 году по совокупности работ А. Н. Гвоздеву без защиты диссертации была присвоена учёная степень кандидата филологических наук.

Перейти к фотоальбому. Корифеи науки: Гвоздев Александр Николаевич